Война внизу. Литий, медь и глобальная битва за энергию для нашей жизни - Ernest Scheyder
Об этом я думал, завершая разговор с Нози на вершине нескольких валунов возле кемпинга Оук-Флэт. В нескольких сотнях ярдов от нас вдалеке виднелись две шахты Рио. "Все это будет уничтожено, - сказал Носи, - если это случится".
В небе возвышались гигантские скобы, олицетворявшие мощь и силу современной горнодобывающей промышленности. Здесь, в тени лагеря протеста Нози, компания Rio Tinto вырыла шахту длиной 7000 футов - по словам руководителей, чтобы проверить, смогут ли они вырыть самую глубокую шахту такого рода на континенте.
На краю небольшого участка земли, который контролировала Rio (компания получила право на разведку в соответствии с законом 2014 года), находилась небольшая смотровая площадка, с которой открывался вид на лагерь Нози и, соответственно, на территорию, которая в конечном итоге будет поглощена шахтой. Невооруженным глазом было видно, что это сад камней и зарослей шалфея, насколько хватало глаз, прекрасный в своей необычности и неподвижности. Платформа была построена в 2008 году к визиту британского принца Эндрю, герцога Йоркского, в рамках торговой миссии по продвижению деловых интересов Великобритании в штате.
Мое путешествие на дно шахты номер 10 компании Rio началось с долгого инструктажа по технике безопасности и смены одежды. На глубине семи тысяч футов, объяснили представители компании, на Земле царит совершенно уникальный климат, где температура в среднем составляет около 180 градусов по Фаренгейту. Кондиционеры работают постоянно, чтобы поддерживать температуру воздуха на уровне 80 градусов по Фаренгейту. Только прокладка шахты номер 10 обошлась в 350 миллионов долларов.
"Вам стоит надеть вот это", - сказал мне один из сотрудников службы безопасности, указывая на толстые дождевые штаны, ботинки и куртку. Экипировка дополнялась каской с фонарем и небольшим кислородным баллоном. Мы прошли к лифту, расположенному прямо под каркасом. Сам Маккейн спускался на таком же лифте более семи лет назад. С тех пор проект находился в режиме ожидания: постоянно работали насосы для отсасывания воды, а инженеры следили за устойчивостью шахты. Никаких горных работ не велось.
В кабине лифта, как я обнаружил, было две палубы. На каждой помещалось по четыре человека, и наша команда из восьми человек разделилась на две. После того как мы все загрузились, наш лифтер потянул за рычаг, чтобы дать пять звуковых сигналов от системы звонков. "Система звонков сообщает, на какой уровень мы поднимаемся. Мы просто позвонили, чтобы сказать, что едем на самый нижний", - сказал он. В течение следующих пятнадцати минут наш лифт спускался со скоростью примерно 500 футов в минуту в темноту, время от времени в крошечную тележку, грохочущую в недрах планеты, проникали всплески воды или горячего воздуха.
Как только мы опустились на дно, мы попали в тропический лес: толстые одеяла стопроцентной влажности окутали нашу группу, как только мы коснулись дна. Вода была повсюду: на грязном полу, капала с потолка, стекала по стенам. По неосторожности Рио забурился в древнее озеро, которое было заперто под землей непроницаемой породой. Влажность стала результатом этой оплошности. Сразу за колоссальной шахтой находился коридор длиной примерно 170 футов с несколькими ответвлениями, где суетились сотрудники Рио, выполняя текущие задачи. В промозглой зоне постоянно работали насосы, которые ежеминутно перекачивали более 600 галлонов воды (около 1 миллиона галлонов в день) на очистные сооружения на поверхности и затем продавали местным фермерам. Компания Rio брала воду из медного месторождения - необходимый шаг перед началом добычи. Хотя Rio еще не владела землей, содержащей медь, она осушала ее, чтобы подготовить к нашествию бурильной и землеройной техники. В основании шахты находилась электрическая подстанция, Wi-Fi, по которому рабочие могли звонить на поверхность со своих мобильных телефонов, и укрепленные аварийные убежища, в которых было достаточно кислорода, еды и воды на несколько дней, если шахта обрушится. Гигантский гул насосов всех типов пронизывал воздух, делая разговор практически невозможным.
Это было самое глубокое место на Земле, в котором я когда-либо бывал со времен моей поездки на чилийский подземный медный рудник Эль-Теньенте, крупнейший в мире, за несколько лет до этого. В небольшом помещении рядом с коридором стоял экскаватор, который сидел без дела, надеясь, что однажды ему удастся прорваться и докопаться до гигантского месторождения меди, которое находилось прямо за ним. В конце коридора находилась вторая шахта - наследие старого предприятия "Магма", которое компания Rio перепрофилировала под свой проект "Резолюшн". Куда бы я ни посмотрел, стены были покрыты бетоном, предназначенным для защиты от возможных обвалов. (Хозяйственный магазин Даррина Льюиса продал Рио пиломатериалы для обсадных труб.) Это был инженерный подвиг, показывающий, что возможно здесь, в глубоких и темных недрах.
Учитывая все это инженерное мастерство, я задался вопросом, не неизбежна ли "яма славы". Если Rio называет себя ведущей горнодобывающей компанией, не могла ли она найти способ добывать медь, не причиняя вреда религиозному месту апачей? Это казалось бы выигрышем для обеих сторон. (Хотя отсутствие кратера, вероятно, означало бы, что меди добыто не так много). Я задал этот вопрос Вики Мири, менеджеру по выдаче разрешений компании Rio, курирующему проект Resolution. Ее ответ был расплывчатым, но не уклончивым, что дает компании достаточно пространства для маневра, чтобы в будущем пойти по любому пути: "Обмен землей дает нам возможность собрать больше данных, после чего мы сможем уточнить наши планы и найти пути дальнейшего предотвращения и минимизации ущерба".
Изменения в планах строительства шахт - не редкость в горнодобывающей промышленности. В 1990-х годах шахта Бакхорн в штате Вашингтон, недалеко от границы с Британской Колумбией, сначала предлагалась как открытый золотой рудник, но после сильного давления со стороны защитников природы разработчики сменили курс и согласились на строительство подземного рудника.
Если все пойдет так, как рассчитывала Rio, на строительство шахты уйдет десять лет, как только будут получены все разрешения, а сама шахта будет работать в течение сорока-пятидесяти лет. Затем компания потратит пять-десять лет на процесс, известный как рекультивация, - попытку шахтеров привести землю в тот вид, в котором она была до появления шахты.
Решение стало для Rio Tinto последним проектом по расширению производства в США. В конце 2019 года компания объявила, что потратит 1,5 миллиарда долларов на продление срока эксплуатации своей более чем столетней шахты Kennecott в
